18 сентября исполняется 110 лет со дня рождения Виктора Васильевича Гришина (1914-1992) — видного общественного деятеля советской эпохи, члена Политбюро ЦК КПСС, дважды Героя Социалистического Труда. Он руководил Московской партийной организацией с 1967 по 1985 год и фактически был главой города Москвы.
Сегодня о Гришине и периоде так называемого застоя вспоминает его последователь Владимир Ресин, работавший с 1974 года в ведущей строительной организации столицы — Главмосинжстрое при Мосгорисполкоме. В настоящее время Владимир Иосифович является старейшим депутатом Государственной думы РФ, советником мэра Москвы и куратором программы по строительству православных храмов.
В эксклюзивном интервью порталу «Кремлевский холм» Владимир Ресин рассказал о том, как шло строительство спортивных сооружений Олимпиады-80, о дружбе с дочерью генсека Брежнева — Галиной, а также о заботе о рабочих из Балтии, зловещем обращении «голубчик» и о значении этого слова в лексиконе Гришина.
Любой ценой — не надо
Я считаю Виктора Васильевича своим учителем и наставником. Он мне дал путевку в жизнь — в 1974 году он назначил меня заместителем начальника главка — Главмосинжстроя, перед Олимпиадой — первым заместителем начальника главка, а в 1985 году — начальником главка. Такую карьеру я сделал за 11 лет.
С Гришиным мы познакомились весной 1974 года на заседании бюро горкома партии, на котором меня утвердили в должности заместителя начальника Главмосинжстроя. К тому времени Виктор Васильевич был членом Политбюро и фактически главой Москвы — считай, государства в государстве…
Мне тогда было 38 лет. Главк функционировал на правах союзного министерства, это была очень крупная организация, от которой зависело развитие инфраструктуры всей Москвы, в том числе жилья, соцкультбыта, озеленение городских территорий, благоустройство парков, обеспечение столицы водой, теплом и электроэнергией, строительство дорог, мостов, тоннелей и набережных… Конечно, для парня, который никогда не работал на государственной работе, был управляющим трестом, назначение на столь высокую должность было сродни смене сословия — из крестьян сразу в графы.
В те годы было легче найти иголку в стогу сена, чем занять такой пост в молодом возрасте. Это был совершенно иной уровень, огромный аванс для меня — чистого производственника, управляющего трестом горнопроходческих работ.
Виктор Васильевич заранее изучил мое личное дело и одобрил кандидатуру. А на заседании сказал мне так: «Молодой человек, у вас все впереди. Займитесь экономикой! И помните — нам не нужны победы любой ценой». На меня это, конечно, произвело большое впечатление, поскольку тогда все привыкли поторапливать: давай-давай, догоним и перегоним, даёшь пятилетку за три года. И вдруг находится член Политбюро, который говорит «займитесь экономикой».
Гришин был крупным руководителем, который четко знает, чего хочет. И несмотря на то, что между нами на момент знакомства была колоссальная разница, было и много общего. В частности, то, что мы оба были прагматиками.
Царь, Бог и воинский начальник
Так сложилось, что у предшественника Виктора Васильевича, первого секретаря Московского горкома партии Николая Григорьевича Егорычева, окончившего МВТУ имени Баумана, приоритетом было машиностроение. Вместе с Хрущевым они создавали Главмоссторой, многое сделали для развития промышленности, начинали все крупные жилищные и социальные программы в Москве.
А Виктор Васильевич относился к категории тех людей, которые, как сейчас Сергей Собянин, умели взять под свой контроль буквально всё. Он и для строителей был своим, и для учителей, и для машиностроителей.
В этом не было никакого панибратства — Виктор Васильевич был тем человеком, к которому обращались, когда надо было решить какую-то крупную проблему. И он «вел» Москву комплексно.
Гришин работал в руководстве Москвы преимущественно в брежневский период. Я бы отметил, что Леонид Ильич Москвой не занимался так серьезно, как, предположим, Сталин. Все помнят сталинский генеральный план реконструкции столицы. И все, что сделано в Москве в период правления Леонида Ильича, а сделано очень многое, это сделал Гришин.
Виктор Васильевич был для нас царь, Бог и воинский начальник. Он был автором и исполнителем всех начинаний, касающихся жилищного строительства, машиностроения и городского хозяйства.
Помню, как однажды на наш объект — Крытый стадион на проспекте Мира — приехало все Политбюро во главе с Брежневым. Сейчас его модернизируют, перестраивают. Мне запомнилось, что Горбачёв тогда занял на трибуне самое последнее место. У меня даже где-то фотография осталась с этого мероприятия… Леонид Ильич был очень доволен этим олимпийским объектом, ему все очень понравилось. К Гришину он всегда очень хорошо относился.
Московский Совет во главе с Виктором Федоровичем Промысловым ничего не делал без решения Гришина — вплоть до того, что вопросы, связанные с городскими инженерными коммуникациями и перекрытием дорог, решались на бюро горкома партии. При нем не было такого, чтобы всю Москву разрыли и всё остановилось.
Промыслов тоже был талантливым человеком, сильным руководителем, он тоже строитель по образованию. Для Виктора Федоровича Гришин был очень крупной фигурой. Там, где Гришин сказал «да», никто не спорил.
Многие представители старшего поколения помнят, какой критике со стороны партии подвергался театр на Таганке Юрия Любимова, где играл Владимир Высоцкий. Каждая премьера была сопряжена со скандалами, артистов третировали комиссии, выискивающие в спектаклях идеологическую несостоятельность.
В те годы для этого театра при содействии Гришина по замыслу Любимова было построено новое современное здание, примкнувшее к старому, бывшему когда-то дореволюционным кинотеатром. Никакой другой московский театр не смог в те годы получить новую сцену.
Виктор Васильевич стремился к тому, чтобы и типовые проекты жилых домов и социальных объектов стали лучше, чем во времена Хрущева. При нем архитекторы разработали проект экспериментального района на 20 тысяч жителей. Для его реализации в Северном Чертанове организовали целое управление по проектированию образцового жилого района. Предполагалась, что в этих домах москвичи будут жить в «образцовом коммунистическом городе».
В подземной части района располагались тепловые пункты, трансформаторные станции, трубы для удаления мусора и гаражи на сотни машин. Без поддержки Гришина Москва едва ли получила бы средства из бюджета на реализацию этого в какой-то мере революционного проекта, отличавшегося от общепринятых норм и правил.
Ошибки, конечно, и при Гришине были, и после него тоже имели место. Основную проблему я бы сформулировал так: много строили, но не комплексно.
Темпы строительства
При Брежневе и при Хрущеве стоимость строительства в Москве строго регламентировалась. Существовало ограничение стоимости административных зданий, стоимость уникальных объектов не должна была превышать три миллиона рублей. При Никите Сергеевиче многих лишали государственных премий за излишние траты. В период работы Виктора Васильевича Гришина все было максимально удешевлено и, к сожалению, не оправдано. Но это было. И все-таки появлялись эти уникальные объекты.
Если бы сейчас их строили, то это было бы сделано совершенно иначе. При Гришине набрал максимальные обороты определенный стиль в архитектуре и даже термин появился — «социалистический брутализм». Это такие мощные, состоящие из крупных геометрических форм здания из грубого необработанного бетона и прочих промышленных материалов. В этом стиле тогда часто строили общественные здания, например, театры, та же Таганка, или кинотеатры, больницы, тот же онкоцентр Блохина. И целый ряд олимпийских объектов тоже были в этом стиле, например, пресс-центр Олимпиады — 80 на Зубовском бульваре, да и большое количество других.
Налаживались темпы домостроения, крупнопанельного домостроения, промышленность строительных материалов очень большой скачок сделала. Гришин с большим уважением к строителям относился, но был очень требовательным. И если где-то что-то не так сделали, находил виновного и если говорил: «Голубчик», — жди крупных неприятностей.
Вот это его фирменное «голубчик» в свой адрес мне довелось услышать от Виктора Васильевича в самом начале моей карьеры. На тот момент я не понимал, что это обращение не сулит ничего хорошего. Меня тогда только назначили, и я был дежурным по главку, по Главмосинжстрою. Как-то в воскресенье Гришин шел из Кремля и встретил на Красной площади строителей, которые перестилали мостовую, перекладывали булыжники. А у нас тогда не было хороших специалистов — мы привезли строителей из Прибалтики, поселили их в гостиницу. Они были очень избалованные. Время было, не сказать, чтобы голодное, но непростое.
Виктор Васильевич увидел рабочих, подошел к ним, стал расспрашивать. А те принялись жаловаться, что их привезли в Москву как скот, поселили в плохую гостиницу, в общем, грязи налили от души. Я сидел в главке — вдруг звонок от Гришина по спецкоммутатору: «Голубчик, что же вы творите, привезли людей на Красную площадь, как скот…» Я еще неопытным был в таких делах, меня только назначили. Я вроде бы нашелся, что ответить, но отметил для себя это, как мне показалось, ласковое — «голубчик».
А начальник мой был бывший зампред Совмина, заведующий строительным отделом ЦК, опытнейший человек Анатолий Ефимович Бирюков. Мы с ним ладили. Я ему рассказал про «голубчика», тот сразу вскипел: «М***к, завтра у нас с тобой будет тяжелый день…»
В итоге с должности сняли начальника строительного управления, а строителей этих чуть ли не в люкс переселили, в гостиницу «Балчуг», пивом их поили, на автобусе на работу привозили. И думали: скорей бы избавиться от них, чтобы они закончили свою работу и уехали домой. Больше мы их не приглашали.
Зная принципиальность Гришина, его многие боялись. Боялся его и я. Знаю, что про меня говорили, Ресин боится двух человек — Гришина и жены Марты. Это чистая правда.
«Я дружил с Галиной Брежневой»
На меня всю жизнь писали анонимки. Но я по большому счету никогда не интересовался, не искал, кто на меня анонимки писал. Но честно скажу, что приблизительно иногда догадывался, поскольку всегда задумывался над тем, где же я мог повод дать. Потому что каждая анонимка — это 99% вранья и 1% правды. А порой для того, чтобы тебя «убрать», и этого процента хватит. Но обычно людей назначают не для того, чтобы за один день из-за анонимки снять. Можно сказать, что я в этом плане был избалован. А узнавал про анонимки через КГБ.
Я дружил с дочерью генерального секретаря Галиной Леонидовной Брежневой и с ее супругом Юрием Чурбановым. С Галиной Леонидовной меня познакомил Сергей Михайлович Коломин, первый заместитель председателя Моссовета. Я помогал ей строить дачу, и так сложилось, что мы подружились семьями, а его друзья стали моими.
С Галиной у меня были дружеские отношения. Что это была за женщина? Настоящая, умная от природы, красивая, очень способная. Галина была личностью. Я считаю, что она была человеком незаурядных способностей, к сожалению, не реализовавшаяся. Она многим людям помогала, очень жаль, что так сложилась ее собственная жизнь. Она была не удовлетворена жизнью, искала чего-то такого, но не там, где надо… И спилась. Это болезнь. Я очень много знаю выдающихся людей, артистов, которых сгубила водка.
Юрий Михайлович Чурбанов тоже был очень приятным человеком. Знаю, что его отец был представителем Тимирязевского райисполкома, а мать — директором школы. Кстати, если сейчас посмотреть на дачи, где жила Галина с Чурбановым, это все сараи по сравнению с тем, что сейчас руководитель какой-нибудь небольшой фирмы имеет.
Так сложилось, что я стал единственным человеком, кто предложил Юрию Михайловичу помощь, когда он вышел на свободу. Я встретил его из тюрьмы, и он проработал со мной до конца жизни. И даже на дочке генерала снова успел жениться. Юрия Михайловича лишили воинского звания, а потом хотели вернуть, все было подготовлено для этого. Но к тому моменту оказалось, что уже и страны-то прежней нет, он же имел звание генерал-полковника внутренних войск Советского Союза. Здесь уже надо было не возвращать, а присваивать… Он достойно вел себя в тюрьме, работал.
Что касается денег, у Чурбанова никогда никаких денег в кармане не было. Если бы он не женился на дочери генсека, он в любом случае сделал бы карьеру. Когда он в первый раз женился, уже был майором. Кстати, после перестройки коммунисты его поддерживали. Но он уже не стремился к каким-то карьерным высотам.
Лично с Брежневым я не был знаком, хотя периодически он мне мясо передавал, кабанятину, добытую на охоте. Я не входил в номенклатуру Брежнева, я входил в номенклатуру Гришина. Правда, в моей жизни был момент, когда меня хотели перевести на пост первого заместителя начальника главка Министерства водного хозяйства СССР, а это уже номенклатура Брежнева, номенклатура ЦК.
Мне было тогда 32 года. Мою кандидатуру уже согласовали в ЦК, но я отказался. Это предложение не связано с моим знакомством с Галиной — мы познакомились позже. Мое продвижение по карьерной лестнице к ней никакого отношения не имеет. Она не знала и по большому счету не понимала эти вещи.
Помню, как на праздновании моего 40-летия, поднимая тост, она сказала: «Я представляю, как тебе тяжело работать, ведь я даже запомнить последовательность слов не могу — Глав-мос-инж-строй…» Когда я отмечал 40-летие, весь «Метрополь» был оцеплен, поскольку там находились дочь и зять Брежнева.
Леонида Ильича я и сейчас очень уважаю. Не считаю, что какой-то застой при нем был. В Москве точно застоя не было.
На олимпийском строительном фронте
Будучи первым секретарем МГК, Виктор Васильевич Гришин выполнял государственные задачи, которые перед ним ставили. Строительство Московского метро, например, было в его ведении. Москву привлекали и на строительство БАМа, город Тында, можно сказать, построила Москва, а еще Ташкенту после землетрясения помогали, много внимания уделялось другим республикам. Но он вошел в историю, прежде всего, как руководитель комиссии горкома по подготовке Олимпиады-80. Гришину досталась роль верховного главнокомандующего на олимпийском строительном фронте, он решал стратегические вопросы. А тактическими, оперативными занимался общегородской олимпийский штаб, который возглавлял секретарь горкома партии Игорь Николаевич Пономарев. Спустя годы он возглавил управление по подготовке празднования 850-летия Москвы и успешно справился с этой задачей.
Благодаря инициативе и настойчивости Гришина были построены все 78, если не ошибаюсь, олимпийских объектов. О ходе и этапах строительства мы регулярно отчитывались на заседаниях бюро горкома. Причем не было деления на крупные и малые, второстепенные задачи, — все олимпийские объекты были важны. И что очень важно, об этом никто не вспоминает, что во время олимпийского строительства не были приостановлены другие виды строительства. Перед проведением Олимпиады строилось столько же школ, детских садов, поликлиник, больниц, жилых домов и дорог.
Олимпийские объекты вводились не за счет ущемления городского строительства. Жильцы коммуналок, ожидавшие расселения, не должны были пострадать из-за праздника спорта. Такая генеральная задача была поставлена перед нами правительством. И мы ее выполнили.
Депутат Гришин
Виктор Васильевич Гришин избирался депутатом Верховного Совета от Перовского района, и я тоже избирался от Перовского района, но в Моссовет. Перовский район на тот момент в социальном плане был лучшим в Москве. Он был наиболее благоустроенным, там лучше всего была организована шаговая доступность социальных объектов, торговля, медицина и так далее. Гришин курировал все, что делали первый секретарь и председатель райисполкома, помогал коллегам, курировал все и каждый месяц, по-моему, принимал население прямо в районе.
Я, конечно, неслучайно оказался с ним там, потому что был на тот момент одним из руководителей Главмосинжстроя. В моем ведении находились укладка асфальта в районе, обеспечение района водой и канализация, я выполнял многие поручения Виктора Васильевича. Что касается крупномасштабных объектов, я руководил, например, строительством Октябрьской площади с памятником Ленина. Сдавали мы этот объект уже при Ельцине, сменившем Гришина на посту первого секретаря Московского горкома КПСС.
У этого объекта интересная предыстория. Виктор Васильевич всячески продвигал идею строительства грандиозного, монументального памятника Ленину в Москве. Помню, обсуждалась идея установить монумент на крыше Дворца Советов на Волхонке, на бровке Ленинских гор, над крутым берегом Москва-реки, где пьедесталом для памятника стал бы высокий холм. В итоге идея Гришина реализовалась на Октябрьской площади.
Бронзовый монумент по проекту Льва Кербеля установили на тяжелый, в сотни тонн, пьедестал. На открытие памятника приехало все Политбюро во главе с Горбачевым.
Гришин всегда задумывался над тем, чтобы не нарушать историческую застройку, и запросто мог запретить надстройку того или иного здания. Он активно занимался развитием новых районов Москвы, жилищным строительством. Комплексность Виктор Васильевич понимал по-своему — исходя из тех ресурсов, которые были. Чтобы школ хватало, детских садов, поликлиник. Строил спальные районы. Не учитывалось, правда, что человеку надо поехать на работу или в театр, — что приводило к пробкам. Это, безусловно, архитектурные неудачи. Но на моей памяти нет такого, чтобы после Гришина что-то сносили.
Время перемен
Виктор Васильевич Гришин был не только руководителем московского масштаба, но и всесоюзного — полтора десятилетия, с 1971 по 1986 год он входил в Политбюро, высший партийный орган. Что касается его политических амбиций, едва ли он ставил перед собой задачи возглавить партию или страну.
Конечно, если бы это случилось, все пошло бы по-другому. Я думаю, что Виктор Васильевич остался бы верен своему пути. Важно помнить, что не мы выбираем время, а время нас выбирает. Поэтому о Гришине надо говорить с позиции того времени. И представить его, предположим, с теми методами работы того времени сейчас — трудно.
Знаю, что у Виктора Васильевича за плечами было два техникума — геодезический и паровозного хозяйства. Высшего образования у него не было. Он всегда был подчеркнуто скромен. Служебная дача, где жила его семья, кабинет Гришина на Старой площади были очень простыми.
Виктор Васильевич жил интересами Москвы, много внимания уделял кадрам, старался глубоко вникать в проблемы, которые необходимо было решать. Своей работоспособностью и преданностью делу Гришин вдохновлял многих коллег.
Какими привилегиями обладал первый секретарь московского горкома партии сложно сказать, но власть у Гришина была полная. И всё Политбюро с ним считалось. Что было после отставки — я не знаю. Слышал, что госдачу ему пришлось отдать. Гришин был очень скромным человеком, это было видно во всем, включая одежду. Так сложилось, что в период перестройки, на мой взгляд, Виктор Васильевич просто не вписался в это время перемен. Мой отец был таким же. Он считал нас, и меня в том числе, грубо говоря, предателями по отношению к партии.
Гришин был человеком жёстким, принципиальным, но не жестоким. И несмотря на то, что внешне первый секретарь МГК мог показаться неприветливым и даже угрюмым, он был хорошим, душевным, чутким человеком, и всегда старался помочь всем, кто попадал к нему на прием.
У Виктора Васильевича была очень интеллигентная семья, жена — врач, очень скромная женщина. Я продолжал с ней дружить и после смерти Виктора Васильевича. Они вырастили хороших детей, сын Гришина преподавал в университете, был заведующим кафедрой.
Система, которой Виктор Васильевич служил верой и правдой, обошлась с ним, как со многими бывшими руководителями, жестоко. Когда Гришина вывели из игры, ему пришлось пережить унижения, его лишили всех привилегий. Гришин умер в 1992 году по возвращении из районного отдела социального обеспечения, где ему пришлось хлопотать о пенсии.
Несправедливости, к сожалению, в истории хватает. У нас только сейчас, при Владимире Владимировиче, тех, кто были раньше, хвалят, а не ругают.
Фигура Гришина среди руководителей советской элиты, среди первых секретарей Московского горкома партии, в исторической перспективе имеет важное значение. Из тех, с кем мне раньше довелось работать, это был сильный, целеустремленный человек, который много сделал для развития Москвы.
Беседовал Дмитрий Волин
На обложке: В.И. Ресин © Фото: Дмитрий Волин, «Кремлевский холм»
При публикации настоящего материала на сторонних ресурсах использование гиперссылки с указанием ресурса kremlinhill.com обязательно!
🔔 Подписывайтесь на нас в Telegram-канале: https://t.me/kremlinhill
© 2018 — 2024 Кремлевский холм. Страницы истории. Все права защищены
КРЕМЛЁВСКИЙ ХОЛМ. Страницы истории 